ЗЕРКАЛО Запорожья

До войны я работала сельским фельдшером. 22 июня 1941 года, помню, как сейчас. О войне мы узнали только в полдень от пришедших из райцентра (радио было только в сельсовете и в выходной день его не включали). В тот же день в 20-00 был объявлен в селе общий сход, на котором вручили 200 мобилизационных повесток, в том числе и мне, единственной девушке.

Нас всех погрузили в машины и отправили по частям. У меня же в военном билете был указан адрес моей воинской части и проездной билет. Так я отправилась в г. Проскуров (ныне Хмельницкий). Поезда были затемненные, ночью в вагоне горел синий свет. Под утро поезд попал под сильную бомбежку. Так что в свою 240-ю дивизию я попала крещеная огнем. Получила форму на четыре размера больше, приняла присягу, и нас сразу отправили на фронт. Не успели развернуть мед санбат, как пришел новый приказ: срочно (за 30 минут) сворачиваться. Отступление.… Самое тяжелое время. Бездорожье, грунтовые дороги после дождя превратились в непролазную грязь. По дорогам двигались отступающие части, машины, артиллерии, беженцы с детьми (кто успел одеться, а кто в ночном белье, только захватили детей), угоняли в тыл скот, демонтированные военные заводы. Жуткая картина. Это не передать словами. А сверху частые бомбардировки самолетов и по 10 – 15 штук, десятки самолетов обрушивали на нас бомбы. 

Тяжелые бои были на Брянском фронте. Мы почти не спали, обрабатывали раненых.. А потом началась эпидемия сыпного тифа. Были открыты сыпнотифозные госпиталя. Не хватало дизкамер. Приспособили бензобаки для обработки белья. К весне справились и с вшивостью и с эпидемией.

На Воронежском фронте к нам попали и раненные немцы. Им тоже оказывали помощь, правда, в последнюю очередь, после своих. Надо было видеть их радость и благодарность!

А дальше был Корсунь-Шевченковский. По дорогам – море трупов. Курская дуга. Наши войска стремительно продвигались вперед. Немецкие части оказались в «клещах» и стали пробиваться к своим. А была суровая, снежная зима. Всех мужчин медиков вооружили и отправили на передовую. В медсанбате остались только женщины и раненные. Вы представить себе не можете наш ужас, когда в окна заглянули немцы.

Потом были жестокие бои за Киев. Медсанбат развернулся в лесу, в палатках.

Перед наступлением были подтянуты войсковые части, проведена артиллерийская подготовка, бомбежка сверху. Земля дрожала. По команде: «Вперед! За Родину!» с величайшим чувством патриотизма и храбрости бойцы, несмотря на холод, на плотах, вплавь, под непрекращающимся немецким обстрелом переправлялись на правый берег. Вода в.Днепре была смешана с кровью. Наши войска 167 стрелковой дивизии захватили Лютежский плацдарм и вели ожесточенные бои с немцами, расширяя каждую пядь плацдарма. А в это время солдаты строили понтонную переправу через Днепр, по которой переправлялась на правый берег артиллерия, машины с боеприпасами и другая техника.

Из окопов выходили контуженые немцы. Из ушей и носа у них текла кровь. Верхушки деревьев были срезаны, как косой.

Среди раненых были сотрудники медсанбата, в том числе и я.

Утром 6 ноября 1943 года мы вошли в разрушенный. безлюдный Киев. К нам подошла единственная женщина с обезумевшими от страха глазами. На вопрос: «Где же люди?» она ответила – сидят в подвалах, боятся выходить. В Тараще не хватало для переливания крови. Медперсонал постоянно сдавал свою кровь, но и этого было недостаточно, и мы обратились к местному населению за помощью. Тут же к нам пришли десятки людей и сдали свою кровь, чтобы спасти жизнь другим.

Но были не только страдания, порой пролетали минуты радости. Когда наша дивизия освобождала Ярмолинцы (это недалеко от моего родительского дома), мне разрешили взять лошадь и на несколько часов отпустили домой. Сколько было радости, слез после трехлетней разлуки! Казалось, что я не только вернулась к маме и папе, а в ту, другую, мирную жизнь.

Дальше была Западная Украина. В селе Звиняч медсанбат расположился в одной из хат вдоль дороги. В одну из ночей по этой дороге перемещались бандеровские банды. До самого утра мы работали в страхе, что в любой момент нас могут убить. Никто из них не присоединился к нашим войскам в отличии от партизан Ковпака, а ушли в подполье.

Потом были Карпаты, Русский перевал, Словакия. В одном из селений, мы развернули медсанбат в школе. Рядом, в посадку, въехали наши «катюши», обстреляли немецкие позиции, быстро развернулись, и, на полном, ходу уехали в тыл. Немцы определили место, откуда был огонь и ударили мощным артобстрелом в ответ, но, увы, уже по пустому месту. Правда досталось и медсанбату и раненным.

Чешские партизаны захватили радиостанцию и каждые 30 минут посылали в эфир «SOS», взывая о помощи. И наши войска освободили Чехословакию. С какой радостью и благодарностью нас встречали чехи, с поднятой рукой «На здар!» Выносили еду, обнимали нас.

9 мая мы встретили на окраине Праги. Что творилось от радости! Прыгали, танцевали, в воздух стреляли из винтовок и автоматов. 

Война еще продолжалась. На нашем пути передвигались части немецкой армии, не признавшие акт о капитуляции. Бои продолжались, продолжали поступать раненные.

После чего наступило радостное возвращение на Родину. Когда подъехали к своей границе, не было сил дождаться, пока пограничники проверят все документы, хотелось поскорее на родную землю, хоть одной ногой стать по ту сторону шлагбаума!

Война закончилась. Дивизию нашу расформировали, и в январе 1946 года я была демобилизована.

За заслуги в этой войне я награждена орденами Красной звезды, Отечественной войны, Богдана Хмельницкого; медалями: «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «Медалью Жукова» и др. Имею десять благодарностей от Сталина.

С 1954 года живу в г. Запорожье, долгое время работала во 2-ой городской больнице.

Воспоминания о Великой Отечественной войне 1941-1945гг.
Евгении Васильевны Киселевой,1920 года рождения, медицинской сестры.